История бактериофагов

первыми бактерицидное действие некой субстанции наблюдали в конце XIX в. английский ученый Э. Ханкин, изучавшей действие «святой воды» индийской реки Ганг на «холерный микроб», и русский микробиолог Н. Ф. Гамалея, работавший с возбудителями сибирской язвы. Однако открытие вирусной природы бактерифагов произошло лишь десятилетия спустя благодаря независимым работам англичанина Ф. Туорта и получившего мировую известность француза Феликса д’Эрелля.

Сведения о раннем периоде жизни Феликса д’Эрелля туманны и противоречивы. К примеру, известно, что ученый, которого восемь (!) раз номинировали на Нобелевскую премию, к началу научной карьеры в знаменитом парижском Институте Пастера имел за плечами несколько месяцев учебы в университете, да опыт работы с бактериологическим материалом на алкогольном производстве.

Семья д’Эреллей: слева от ученого – его жена Мари Клер, справа – младшая дочь Хьюберта и старшая Марселла. Париж, 1919 г. © Institut Pasteur – Musée Pasteur

Елена Макашвили, Феликс дЭрелль и Георгий Элиава (слева направо) в Институте Элиавы

Феликс д'Эрелль в лаборатории по разработке вакцинных препаратов, Институт Пастера (Париж)

Феликс д’Эрелль

Феликс д’Эрелль

Открытие «микроорганизма чрезвычайно малых размеров, паразитирующего на бактериях» и названного им «бактериофагом», Феликс д’Эрелль обнародовал в 1917 г. Через два года он успешно провел первый эксперимент по лечению дизентерии с помощью бактериофага, предварительно проверив безопасность нового препарата на себе и сотрудниках института.

Открытие «микроорганизма чрезвычайно малых размеров, паразитирующего на бактериях» и названного им «бактериофагом», Феликс д’Эрелль обнародовал в 1917 г. Через два года он успешно провел первый эксперимент по лечению дизентерии с помощью бактериофага, предварительно проверив безопасность нового препарата на себе и сотрудниках института.

Примечательно, что в том же 1917 г. далеко от Парижа – на Кавказском фронте Первой мировой войны, в прифронтовом турецком городе Трапезунде, молодой грузинский врач Георгий Элиава случайно обнаружил бактерицидное действие воды реки Кура. Благодаря публикации Феликса д’ Эрелля он понял причину феномена - это бактериофаги. В последующие годы он неоднократно приезжал в Париж, чтобы работать вместе с кумиром, хотя на предложение Феликса д’Эрелля навсегда остаться во Франции отвечал просто: «Я нужен Грузии».

Гибель ближайшего соратника Феликса д’Эрелля совпала с «закатом» фаготерапии в Европе. Это было вызвано рядом объективных причин, главной из которых - неэффективные результаты лечения препаратами, которые выпускались разными частными фирмами с нарушениями технологии производства и хранения. А открытие в 30-годах XX века и распространение после Второй мировой войны антибиотиков, казалось бы поставит точку на развитии терапии фаговыми препаратами.

Однако этого не произошло. Институт бактериофагов выстоял и превратился в единственный в мире научный центр, где проводились серьезные исследования фагов. В конце 1930-х гг. с помощью холерного бактериофага советским медикам удалось не допустить вспышку этой инфекции на территории СССР. А во время Великой Отечественной войны бактериофаги массово применялись на фронте для лечения ран и предотвращения эпидемий кишечных заболеваний. Удивительно, но холерный бактериофаг, произведенный в походной лаборатории, развернутой в осажденном Сталинграде, во многом предопределил успех Сталинградской битвы. С его помощью удалось предотвратить эпидемию холеры в полевых условиях антисанитарии на территории тяжелых боев.

В последующие десятилетия производство целевых фагов и фаговых «коктейлей» в СССР активно развивалось. С 2000 г. интерес к лекарственным бактериофагам в мире неуклонно растет. Это связано с распространением устойчивости бактерий к антибиотикам. В этих условиях фаготерапия имеет шансы занять достойное место в медицине XXI века.